Интервью Главного редактора газеты «Вечерний Нью-Йорк» Виктории Мунблит

Это интервью взяла у меня в день моего 50-ти летия Главный редактор газеты «Вечерний Нью-Йорк» и ведущая нашей радиостанции Виктория Мунблит.
Я очень долго думал и мучался насколько этично публиковать в своей собственной газете это интервью. Тем более, что оно уже опубликовано в «Вечернем Нью-Йорке».
Мне пришло огромное количество поздравлений с юбилеем и не ответить на них в газете я не мог. Последние строки этого интервью как нельзя лучше отражают то, что мне бы хотелось сказать всем кто меня поздравил. Кроме того, если оставить за скобками лестные слова обо мне Виктории Мунблит, что вообщем-то не главное для меня, это интервью отражает мое понимание и отношение к радио, бизнесу, ко всем и всему, что меня окружает. Я решил оставить в нем все без изменений. Решайте сами насколько это правильное решение. В любом случае огромное всем спасибо.

Грегори Дэвидзон


Им восхищаются, ему завидуют, его превозносят и ругают. Но никто уже не берется отрицать: Грегори Дэвидзон, на днях отметивший свое пятидесятилетие, сегодня - часть нью-йоркского пейзажа.

- Грегори, а зачем вам радио? Вы не используете его как средство пробраться в большую политику. Как источник дохода? Но гораздо более надежным источником могли бы стать пивные ларьки. Или сеть общественных туалетов... Зачем вам радио?

- Сам не уверен до конца зачем... За эти четыре года проделан такой путь взлетов и падений, находок и потерь, иллюзий и разочарований... Ориентиры и цели за это время менялись неоднократно. Безусловно, когда я начинал все это, я не предполагал, куда оно меня выведет. Я знал, что легкого бизнеса не бывает, но наивно предполагал, что средства массовой информации могут дать более быстрые, более легкие деньги, что ли... Реальность оказалась совсем иной. Те, кто уже пробовал себя в радиобизнесе (а таких на рынке немало), знают, как много денег надо вложить - и как много потерять! - чтобы хотя бы выстоять. Я не ухожу в сторону от вопроса?.. Ну, вырежете потом, что не надо...

- Итак, это было вначале, когда радио только создавалось, и вы ступили в воду, не зная броду... А потом?

- Вот задай вы мне вопрос "Зачем вам радио?" четыре года назад, вы получили бы совсем иной ответ, чем сегодня... Поэтому давайте разделим вопрос так: "Зачем вам было открывать радио?" и "Зачем оно вам сегодня?"...

- А меня интересует именно "сегодня".

- Сегодня радиостанция для меня - это бизнес, но во вторую очередь. Сегодня это - мое дитя. Которое любишь, вне зависимости от того, как оно себя ведет, в которое вкладываешь душу. И ведь когда мы покупаем детям подарки, мы думаем не о деньгах, а о том, чтобы ребенок был доволен. Вот и сейчас, когда радио требует дополнительных инвестиций, я не то чтобы не считаю деньги, но изначально думаю о том, чтобы оно было довольно и правильно себя вело.

В нем в самом есть нечто детское. Иногда ребячески-обиженное выражение лица, когда он чем-то недоволен. Совершенно детская увлеченность новыми проектами или новыми людьми. Иногда даже то, что окружающим кажется подростковым упрямством...

- А вернись вы сегодня на четыре года назад, вы открыли бы радио?

- Десять раз бы подумал. Это работа по двадцать часов в сутки. Это огромный риск. Сегодня мы выстояли, сегодня все устаканилось. Но столько раз мы ходили по лезвию бритвы!

- Грегори, а как вы сами считаете, что в вас сильнее: взвешенное или авантюрное начало?

- Взвешенно-авантюрное. Взвешенное при анализе ситуаций, авантюрное при их реализации.

- На моей памяти вы совершали гусарски дерзкие поступки: и когда перескочили на волну 620 АМ, и, главное, - когда дали новорожденной радиостанции свое имя. Это ведь как в браке: даешь женщине, на которой женишься, свою фамилию, накрываешь ее, как плащом, своим именем, но ведь она это имя может и запачкать...

- Мне очень жаль порой, что наша русскоязычная община, находясь в лучшей стране мира, не всегда использует возможности, которые это страна предоставляет. Я хочу, чтобы мы ничем не отличались от радиостанций, газет, телевидения мэйнстрима. Понимаю, что наш опыт, наш менталитет, наше воспитание отличаются от американских... И я не говорю о полной ассимиляции: это невозможно, да и не нужно. Пусть наши дети этим занимаются... Для меня сегодня радио является чем-то, консолидирующим русскую общину - идеями, информацией, общими интересами, общими врагами, общими проектами.

- То есть вы видите в вашем радио не бизнес, а - миссию?

- Скорее да. Миссию. А уж потом - бизнес. Когда я открывал радиостанцию я думал о бизнесе. Вообще когда я понял, как проблематичен бизнес в этом направлении, мне осталось только думать о миссии.

- По-моему, вы идеалист. Русская община может быть объединена только нелюбовью к кому-то. Они даже голосуют обычно не за кого-то, а против кого-то.

- Во-первых, не русская община, а русскоязычная. Во-вторых, не "они", а - "мы". А в-третьих, негативные чувства всегда и во все времена были сильнее позитивных и были в большей степени объединяющим фактором.

- Вернемся к вашему имени, которое носит радио...

- А я к этому и иду. У мэйнстрима есть свои звезды, есть свои бренды, свои политики, свои кумиры и антикумиры... Есть Трамп-тауэр. Есть Макдональдс. Есть Блумберг-ньюз. Есть Мэйсис. Это же все имена конкретных людей. Я не придумал ничего нового. Американцы первые в мире в области маркетинга. У них надо учиться. А сегодня имя оторвалось от меня и живет своей жизнью. Теперь, когда я произношу "Дэвидзон-радио", я уже не чувствую, что это моя фамилия...

Я вспоминаю, как все это начиналось... Не только недруги, но и друзья тогда снисходительно относились к его идее открытия радио. Помню, как убеждали меня не идти на эту новорожденную радиостанцию: все равно она не продержится и двух месяцев. Помню и свою скептическую усмешку, когда, едва открыв радио, Грегори заявил о тех временах, когда оно станет единственным на рынке. Но: за это время закрылись четыре радиостанции. А "Дэвидзон-радио" живет...

- Как вы сами объясняете тот факт, что в конце концов на рынке осталось только ваше радио?..

- Ну, это временно...

- Но на сегодняшний день это именно так.

- Я окружен прекрасными людьми, которые и делают эту радиостанцию...

- Но ведь многие из них работали и на других радиостанциях, которые тем не менее закрылись...

- Может быть, потому, что для меня в бизнесе, в личной жизни, в науке нет мелочей. Как говорят американцы, весь дьявол в деталях... Если какой-то успех есть, то только потому, что я безмерное значение придаю деталям. В это входит и способность отделять зерна от плевел. Понимаете, отделить мух от котлет может каждый. Труднее отделить похожее от очень похожего. При том, что и в жизни, и в бизнесе я люблю крупные мазки, я в глубине души убежден, что все строится на нюансах. И еще одно: если я ставлю перед собой какую-либо цель, я должен прийти к ней только своим путем. Я слушаю и слышу, что мне говорят. Но не помню случая, чтобы чей-либо совет повлиял на мои действия. Я понимаю, что, может быть, человек прав. Но прав он для своего пути, а не для моего. Я могу двигаться в неверном направлении. Но это - мое направление, и я должен пройти эту дорогу. И я должен сказать: я очень ценю своих партнеров. За ум, за доверие мне, за мудрость.

- Что для вас важнее - результат или процесс?

- ...Важно и то и другое в равной степени. Я считаю, что любая цель в общем-то недостижима. Можно быть довольным процессом. Но никогда не бываешь довольным результатом. Цель - это как линия горизонта. Ты идешь к ней, а она от тебя отодвигается. Ты можешь вечно бежать к ней... Может быть, я люблю этот процесс от безысходности.

- Каким вы видите своего радиослушателя?

- Он образован, любопытен, талантлив, его интересует информация не только об Америке, но и о России, Украине, Израиле, Грузии (заметьте, там всюду работают наши корреспонденты)... Средний возраст - 40-50 лет. Хотя оследнее время слушает много молодежи тоже. Мы это слышим по звонкам в эфир.

- Про ваш эфир говорят, что он очень неравномерен... Какая-то безумная синусоида: то мощные взлеты, то крутые падения.

- Это планомерная неравномерность. Все в мире происходит по синусоиде. Это закон развития. Вопрос в другом: каждый следующий подъем или каждый следующий спад должны быть выше предыдущих. А синусоида должна быть, хотите Вы этого или не хотите. Так лучше ее создавать искуственно, чем ждать когда она проявит свой норов сама. Пики лучше видны на уровне спадов.

- Грегори, а каким вы были ребенком? Тихоней? Шпаной? Маменькиным сынком? Первым учеником?

- Вы думаете, я могу это объективно оценить?.. Ну, попробую. Был очень независимым, хотя не могу сказать, что непослушным. Очень любил конструкторы. Всегда очень хорошо учился. Окончил школу с золотой медалью, институт - с красным дипломом, написал диссертацию и уехал в Америку. Хотя бывали и драки...

- А вот когда у вас проблемы или просто плохое настроение, с кем вы скорее пооткровенничаете: с мамой, с женой, с друзьями?

- Никогда ни на кого не перевешиваю свои проблемы. Плакаться не люблю. Говорить буду откровенно только с тем, кто в состоянии оказать реальную помощь. Вообще я с большим удовольствием рассказываю о своих успехах.

- Какую свою черту вы считаете самой положительной и самой отрицательной?

- И самым положительным, и самым отрицательным своим свойством считаю - неумение прощать.

- Вы хороший сын? Хороший муж? Хороший отец?

- Плохой. Плохой. Плохой. Хотя лучше спросить об этом у мамы, у жены, у детей.

- Какой подарок вы бы сами попросили у Бога в свой юбилей?

- Чтобы Он сохранил... Чтобы Он сохранил мою маму. Мою семью. Моих детей. Мою сестру. Моих родсвенников. Моих друзей. Моих партнеров, за которых я Ему очень благодарен. Мой бизнес. Моих сотрудников. Моих радиослушателей. Мою работаспособность. Чтобы сохранил все, что мне дал.